Море и звезды - Страница 60

К оглавлению

60

Небольшой катер, изящно поднявшись на своих подводных крыльях, понес друзей к острову. Ли не переносил качки. Катер стремительно бежал от одного острова к другому. Лицо Ли из желтого становилось серым, но он героически крепился, видимо, ему помогало то, что остров, как пышный букет, весело зеленея на синем просторе океана, становился все ближе.

Но вот ворота шлюза — и суденышко медленно подошло к пирсу. Их встретили Таня и Дженни с маленьким Павликом на руках.

— Как чувствует себя Павлик? — спросил Павел, когда они поздоровались.

— Великолепно, — ответила Дженни.

— А где же папа и мама? — спросил Павлик.

— Видишь ли, милый, — серьезно ответил Павел, — папа и мама полетели к звездам, это очень далеко, и поэтому вернутся они не скоро. А пока будем их ждать вместе, хорошо?

Ребенок задумался, а потом сказал:

— Тогда я буду пока с тетей Дженни.

После обеда Павел и Дженни остались одни. Они сидели в том уголке веранды, который оплетал виноград.

— Послушайте, Дженни, — сказал Павел, — что вы скажете относительно просьбы маленького Павлика?

Дженни покраснела

— Ему действительно ведь нужна мама, — сказала она.

— У вас доброе сердце, моя дорогая, — сказал Павел и неожиданно обнял ее.

— Нужно же кому-то смотреть за вами и Павликом, — тихо сказала Дженни. — Надо все сделать, чтобы Павлик был счастлив.

…Прошло несколько дней; жизнь на острове вошла в свои берега. Правда, теперь дом Павла из тихого пристанища ученого превратился в шумный улей.

Таня целыми днями гуляла по острову, думая о чем-то своем. Она не работала и только иногда занималась со студентами, опять появившимися на острове. Как-то Павел спросил ее:

— Послушай, Таня… Ты счастлива с Ильей Ильичем?

Таня как-то мило и неопределенно улыбнулась и ответила:

— Илья Ильич замечательный человек, он лучше тебя. Лучше потому, что внимательнее, добрее, мягче и заботливее. — И затем, помолчав, Таня неожиданно добавила: — Но, увы, у него нет твоих крыльев. Но ведь для семейной жизни этого и не надо. А как у тебя, Павел?

— Наверное, так же, как и у тебя… — усмехнулся Павел. — Уже давно Дженни для меня как воздух, который обычно не замечаешь и без которого обойтись не можешь.

— Да, — медленно и задумчиво произнесла Таня. Я понимаю…

Таня и Павел медленно шли по центральной аллее острова-сада, пока не оказались у невысокой кокосовой пальмы. Таня подошла к ней, прислонилась к шершавой коре дерева щекой и неожиданно поцеловала ее.

— Прощаюсь со старой знакомой, — сказала она.

— Как это?

— Помнишь тайфун Барбару? После него мы нашли кокосовый орех.

— Ах, да, действительно, теперь я вспомнил — ведь эта пальма выросла из того самого ореха.

— Да, из того самого. Как же с ней не проститься. Пора мне во Владивосток к моему Илье и к моим милым студентам. Нужно же будет кому-то изучать океан и после нас с тобой.

— Когда ты думаешь ехать, Таня? — спросил Павел

— Сегодня вечером.

…Таню провожали всем коллективом.

Таня расцеловалась с Дженни и сказала ей на прощание:

— Ты все правильно делаешь. Любовь — это не только мечты. Любовь — это строительство иногда более сложное, чем строительство атомных реакторов.

Таня улетела на турболете. Он быстро растаял в синеве начинающейся ночи, а Павел пошел в институт. Нужно было в конце концов заставить яблоню расти и плодоносить.

Глава семнадцатая
Через тридцать лет

Незримо движется время. Но оно не одинаково для всех людей. Для некоторых это спокойная река. Каждый день человек видит знакомую картину, тот же ландшафт, одни и те же предметы. Привычные мысли бродят в голове. Где-то рядом шумят водопады, дуют ветры, но человек не слышит их. Он только удивляется: «Почему я изменился? Отчего постарел?» В конце жизни он уже ничего не замечает и думает только о себе, а когда оглядывается назад, то видит в тумане прошлого то же, что его окружает и в настоящем. Такую жизнь многие называют счастливой.

Но есть люди. для которых время — бурный поток среди обрывистых берегов, на которых то и дело возникают то воздушные замки, то дворцы из камня труда, сцементированного мыслью, то новые машины, то горы исписанной бумаги. Дни мелькают быстро. В шумном потоке нужно бороться с течением и умело править к желанным берегам, а когда они достигнуты, человека манят новые дали, и это бесконечно. Такие люди не замечают старости. Она сама деликатно напоминает о себе. Человек однажды обнаруживает, что уже не может ходить так быстро, как раньше, что спит он только 4–5 часов в сутки. И тогда он ужасается: «Как много еще нужно сделать, а времени осталось так мало». Он думает не о себе.

К таким людям относился и Павел: так он жил всю жизнь, так пролетели и те тридцать лет, что отделяли его от дня расставания с Таней у кокосовой пальмы.

Павел работал в своей лаборатории за квантовым микроскопом и сердито разглядывал клетки созданной им новой водоросли, «работающей» более производительно, чем хлорелла.

— Все одинаковое, — бормотал Павел, — и у всех одинаковый вид. Вот чертова структура, придется опять мутировать рентгеном. Ну, что вы на это скажете? — обратился он к элегантному старику-китайцу с серебряным ежиком волос.

— Вы хотите, — сказал Ли (а это был он), — чтобы клетка занималась только производством белка, но поверьте, что у ней имеются и другие функции. Она должна воспроизводиться, а это посложнее накапливания белка.

В этот момент в лабораторию вошла высокая белокурая девушка с большими синими глазами. Она остановилась в солнечном потоке, лившемся в раскрытые двери.

60